Жизнь одного химика. Том 1 - Страница 72

Данные мне поручения были исполнены, и я должен был возвращаться. Но в конце августа в Киеве должен был состояться большой с’езд естествеиспытателей и врачей, где на собрании химиков я должен был сделать доклад о моих работах по синтезу алленовых углеводородов. Поэтому из Варшавы я направился прямо в Киев.

Подобные с’езды естествоиспытателей и врачей, происходили периодически каждые 34 года в различных больших городах. Предыдущий с’езд был в Москве в 1895 году, и отличался особый торжественностью; я был тогда делегирован от Академии и потому имел возможность быть на эстраде, откуда можно было лучше наблюдать и слышать всех ораторов. На открытии с’езда присутствовали вел. кн. Сергей Александрович с супругой Елизаветой Федоровной, представители дворянства и промышленности и города Москвы. Колонный зал Московского Дворянского Собрания и хоры были наполнены до отказа и многие желающие не могли достать билетов. Проф. К. Тимирязев, председатель с’езда, в своей вступительной речи не даром назвал этот с’езд «Праздником Русской Науки», так как на этом с’езде должны были быть доложены выдающиеся работы русских ученых, имеющие мировое научное значение. Действительно, последовавшие за ним доклады проф. Сеченова о рефлексах, проф. Виноградского об удобрении почвы азотистыми веществами при помощи бактерий, работы В. В. Марковникова о составе русских нефтей и др. показали, что и наша земля может рождать «сильных разумом Невтонов». В химической секции я выслушал тогда доклад моего учителя А. Е. Фаворского о присоединении хлорноватистой кислоты к двузамещенным ацетиленам.

Конечно, мы не могли ожидать такой же торжественности и многолюдия в Киеве, но тем не менее и этот с’езд представил много интересного. Я в первый раз посетил этот красивый, чудный город, который по праву считается матерью русских городов. Он расположен на высоком берегу Днепра и с него открывается чудный вид на окружающую местность и на величавое течение Днепра. С’езд происходил в здании университета, и химическая секция собрала большое количество химиков, в числе которых насчитывалось немало выдающихся работников. На с’езд приехали В. В. Марковников, Егор Егорович Вагнер, Меншуткин, Тищенко, Фаворский. Председателем секции был проф. Сергей Николаевич Реформатский.

Доклад о своих работах я должен был сделать в первый же день заседания секции. Доклад прошел с успехом, и в его обсуждении принял большое участие Е. Е. Вагнер, с которым я тогда впервые познакомился. Моя работа с алленовыми углеводородами не представляла чего-нибудь особенного, но была тщательно сделана и вполне подходила для моей будущей диссертации. Выступления молодых химиков на таких собраниях, куда с’езжаются химики со всех российских лабораторий крайне полезны потому, что на них, с одной стороны, можно услыхать много дельных замечаний по поводу сделанного доклада; с другой стороны, такое выступление может способствовать укреплению сознания в правильности темы, выбранной для исследования, и тех толкований, которые были положены в основу об’яснения изучаемых реакций. Выслушать критику такого выдающегося органика, каким был Е. Е. Вагнер, для меня было очень полезно, и каждое его слово несомненно оказало соответственное влияние на ход моих дальнейших химических концепций.

К сожалению, долго оставаться на с’езде я не мог, так как получил два очень тревожных письма от жены и от нашего квартирмейстера кап. Герберта, из которых я узнал, что мои вещи вытащены из квартиры и куда то сложены без всякого предварительного о том предупреждения ни меня, ни моей жены. Поэтому я был вынужден на другой же день после моего доклада покинуть Киев и поспешить в Петербург. Но накануне моего спешного от’езда из Киева я провел очень интересный вечер в компании химиков, возглавляемой самим Е. Е. Вагнером. После докладов в химической секции мы отправились в компании из 12 человек обедать в отель Континенталь. Обед, сопровождаемый обильной выпивкой отечественной водки и хорошей закуской, затянулся на долгое время; оживленная беседа была продолжением дебатов, которые шли на с’езде. После обеда, около 4х часов дня, наши химические лидеры, находясь в очень веселом настроении, пожелали отправиться на остров Трухтан на Днепре, где помещался ресторан и кабаре. Вся компания совершила это путешествие на маленьком речном пароходе и, прибывши на остров, уселась в саду ресторана пить чай на открытом воздухе. К чаю был подан коньяк, причем любители этого напитка не скупились на прибавку его в свои стаканы. После чая мы посмотрели номера кабаре, довольно громко выражая свои удовольствие или неодобрение, а потом отправились в отдельный кабинет ресторана для дальнейшего веселья. Видя, что мои химические наставники находятся в таком градусе, что уже не в состоянии давать разумные приказания, я взял бразды правления в свои руки и сказал лакеям, что они должны слушать только меня. Душой общества был незабвенный Е. Е. Вагнер, и я должен сказать, что мне редко приходилось испытывать такое веселое настроение, какое с’умел создать этот простой, симпатичный и располагающий к себе большой человек. Мы приехали обратно в Киев уже в 4 часа ночи, и пешком с пристани добрались до нашей гостинницы. Е. Е. Вагнер постоянно вспоминал зтот вечер в Киеве и в своих письмах к А. Е. Фаворскому просил передать мне поклон и благодарность за мою распорядительность, называя меня «полковником с Трухановского Острова».

Я заехал в Москву за женой и мы спешно направились в Петербург, чтобы разрешить квартирный вопрос. Как я упомянул ранее, казенная квартира, предназначаемая будущему командиру 2й батареи Училища, была дана мне временно на один год, после чего я должен был ее освободить. Во время моей командировки были об’явлены новые штаты Училища и командиром 2й батареи был назначен кап. Деревицкий, находившийся долгое время на службе в Артиллерийском Училище. Он и его супруга были нашими знакомыми и мы иногда бывали друг у друга. Как только состоялось его назначение на должность командира (это было в августе) он стал настаивать, чтобы моя квартира, как предназначаемая для него, была немедленно освобождена. Он не хотел подождать моего возвращения из командировки (не более двух недель) и настоял на том, чтобы ген. Гук, который в это время исполнял должность начальника (ген. Демьяненков был в отпуску), отдал приказ о выносе моих вещей из квартиры, и перенесении их в соседнюю маленькую квартиру, состоящую из трех комнат и кухни. Этот глупый и незаконный приказ был дан и под наблюдением квартирмейстера наши вещи были вынесены и в буквальном смысле свалены без всякого порядка в новом помещении.