Жизнь одного химика. Том 1 - Страница 44

На эти исследования я потратил два года, 1893 и 1894, и в начале 1895 года я мог напечатать все мои исследования в виде отдельной брошюры, которую я и представил в конференцию Академии для получения звания штатного преподавателя по химии.

Помимо научных работ, которые занимали наибольшую часть моего трудового времени, мне пришлось с осени 1893 года начать чтение лекций по неорганической химии в Артиллерийском Училище. Как было указано мною ранее, постановка преподавания химии в Артиллерийском Училище и в Академии находилось в очень печальном состоянии. Приглашение А. Е. Фаворского улучшило положение дел с преподаванием органической химии. На меня же выпала очень трудная задача наладить преподавание основ химии неорганической, которая не была так систематизирована, как органическая химия. Для этой последней имелись элементарные курсы, пригодные для Училища; что же касается до неорганической химии, то, кроме «Основ химии» Д. И. Менделеева, в русской литературе не было ни одного хорошего руководства, которое можно было рекомендовать юнкерам. Но «Основы химии» были слишком велики, и потому ими нельзя было воспользоваться при том коротком времени, которое отводилось юнкерам для изучения неорганической химии в среднем классе Училища (2 лекции в неделю и 4 годовых репетиций). Лучше других был учебник проф. Потылицына, о котором я уже говорил выше. Будучи учеником Менделеева, проф. Потылицын составил свой курс, придерживаясь программы «Основ химии» и вложил в него много идей Д. И. Менделеева; но он не сумел указать на те важнейшие мысли нашего ученого, которые составляли неоценимое достоинство его классического труда, дающего возможность каждому, кто читает его книгу, постигнуть законы, управляющие химическими явлениями. В то время методы преподавания неорганической химии вообще не были достаточным образом разработаны, и в педагогической химической литературе совершенно не уделялось места вопросу, как надо преподавать эту науку в различных учебных заведениях. Надо сказать, что этот пробел существовал не только у нас, но и заграницей. Ни в одном из учебников неорганической химии не уделяли достаточного внимания периодическому закону Менделеева и учению о валентности, что представляло громаднейшие затруднения. Вследствие этого изучающим химию приходилось брать на память формулы химических соединений вместо того, чтобы их писать на основании закона о валентности элементов, прибегая также к помощи периодической таблиц Менделеева. Точно также в учебниках химии не раз’яснялось применение теории строения к молекулам неорганических соединений, — подобно тому, как это уже имело место для соединений органических.

Я решил в своих лекциях по химии проводить эти принципы и обратить внимание моих учеников, главным образом, на основные законы химии и не увлекаться фактическим материалом; последний должен был быть сообщен в таком размере, чтобы только подтвердить законы, которые управляют химическими превращениями. У предложил в качестве учебника взять курс Потылицына, но предупредил моих слушателей, что я буду читать совершенно иначе, в особенности в иной форме буду излагать законы химии, а потому потребовал, чтобы каждый юнкер вел запись моих лекций и готовился к репетициям не только по учебнику, но и по его записям; каждый юнкер на репетиции должен был показать мне его тетрадь по химии, — для того, чтобы я мог видеть, что он следил за моими лекциями.

Я старательно готовился к лекциям и относился с большим увлечениям к возложенному на меня преподаванию химии в Училище. Мои слушатели (в количестве 6065 человек) поняли это мое увлечение и желание научить их химии, применяя новый метод преподавания, облегчающий изучение предмета. Уже с первых лекций я видел, что слушатели с большим вниманием следят за моими лекциями, которые сопровождались громадным числом опытов, искусно подготовленных моим лаборантом под моим личным наблюдением. На первой же репетиции был виден успех нового метода преподавания химии и можно было слышать толковые ответы юнкеров, с пониманием законов, об’ясняющих химические явления. Конечно, как молодой преподаватель, влюбленный в свою науку и считающий ее чуть не за самый главный предмет среди других предметов, изучаемых в Училище, я был очень строг на репетициях и также строго оценивал ответы юнкеров. Но мне этим хотелось показать мое серьезное отношение к преподаванию химии, а кроме того, убедить педагогическое начальство в необходимости смотреть на преподавание химии совершенно иначе, чем это имело место при моих предшественниках.

Большим неудобством была, конечно, невозможность тотчасже издать (хотя бы налитографировать) мои лекции. Но я был молодым преподавателем, и мне хотелось на практике испытать мой метод преподавания в течении нескольких лет, — прежде чем писать курс неорганической химии. Кроме того, первые годы я был очень занят подготовкой моей диссертации. Но в общем я остался доволен результатом моего преподавания, так как на экзаменах в конце учебного года (март 1894 г.), как мои ассистенты, так и инспектор классов отметили значительный успех в ответах юнкеров по сравнению с предыдущими годами.

Осенью 1893 года Русское Физико-Химическое Общество справляло 25летний юбилей своего существования. Учредители Общества Д. И. Менделеев, Н. Н. Бекетов, Меншуткин, Шишков, Бейльштейн и др. были в то время в добром здоровья и продолжали служить любимой ими науке. Общество состояло при Петербургском Университете и получало от него ежегодно субсидию; заседания общества происходили в химической лаборатории Университета. К тому времени Общество владело капиталами, проценты с которых служили премиями за лучшие работы по химии. Уже тогда существовали премии имени Зинина и Воскресенского, большая и малая премии А. М. Бутлерова и премии имени Л. Н. Шишкова. Размеры премий были от 150 до 1000 рублей, и они были присуждаемы, как молодым, так и вполне сформировавшимся химикам за их выдающиеся работы.