Жизнь одного химика. Том 1 - Страница 33

Мой пыл к изучению химии, конечно, нисколько не уменьшился после моего визита к Д. И., и я приступил к разработке темы «О структуре стали», установив в своей лаборатории методы анализа образцов стали, которые мне были даны проф. Черновым. Они были названы им «гранулями», т. к. представляли из себя неправильно развитые кристаллы, сцепленные по плоскостям спайности. В некоторых образцах можно было механически очень легко отделить их друг от друга. Каждая грануля имела размер до 0,5 сантиметров в длину. Д. К. Чернову удалось их получить из стали, содержащей 0,75% углерода, которая была подвергнута в расплавленном состоянии чрезвычайно медленному охлаждению, — в течении, может быть, нескольких месяцев. Если эти гранули имели кристаллическую решетку, то анализ должен был бы показать распределение углерода, как в центре, так и на периферии. Если же стать на точку зрения французских металлургов Осмонда и Верта, не признававших кристаллического строения стали, а допускавшей нахождение в стали целлюлей (клеток), то приходилось допустить, что стенки должны состоять из особых карбидов, которые таким образом и являются цементом, связующим эти целлюли в одно целое.

Д. К. Чернов полагал, что если химический анализ покажет большее содержание углерода в этих гранулях, чем в центре, то это будет свидетельствовать о правильной теории Осмонда и Верта; в противном случае новое подтверждение получит его теория кристаллического строения стали. Если бы этот вопрос возник теперь, то рентгеновская диаграмма через несколько часов дала бы его решение. Но пятьдесят лет тому назад приходилось прибегать к химическому анализу или, в лучшем случае, к обыкновенному микроскопу. Хотя мною и были сделаны многочисленные анализы углерода и железа различными методами, но при всех опытах я получал при всевозможных обработках кристаллов, как в центре, так и на периферии одинаковое содержание указанных элементов. Мои симпатии, конечно, были на стороне теории кристаллической структуры, но это убеждение было скорее интуитивным, чем основанным на экспериментальных данных. Уже после того, как моя работа была закончена и мною был сделан доклад в Императорском Техническом Обществе (в феврале 1892 г.), я и проф. Чернов пришли к заключению, что при помощи этих анализов нельзя экспериментально отвергнуть целлюлярную теорию стали, а необходимо применить новые методы, чтобы разобраться в вопросе о распределении карбидов железа в стали и в чугуне.

К весне 1891 года мною было составлено и отлитографировано «Руководство для количественного анализа», согласованное с программой Академии; оно принесло большую пользу для работающих в лаборатории, и в течении многих лет слушатели Академии им пользовались для производства анализов.

В старшем классе Академии мы имели значительное количество практических работ по практической механике; несколько проэктов по деталям машин и один большой проэкт под’емного крана. Кроме того, мы имели задачи по баллистике: по проэктироваиию снарядов и по вычислению сопротивления воздуха на снаряд, а также по вычислению траектории снаряда при данной его начальной скорости. Все эти проэкты и вычисления требовали громадной работы вне лекционного времени. Хотя мы и должны были все проэкты вычертить в стенах Академии, — после того, как профессор просмотрит наши вычисления, тем не менее нам удавалось на праздниках часть чертежной работы выполнять у себя на дому. Так как среди моих товарищей по Академии было много очень хороших математиков, но слабых по химии, то они обращались ко мне за помощью по производству химических анализов, и за эту помощь обещали делать для меня вычисления. Это было мне на руку, так как избавляло меня от рутинной работы, и в тоже время давало мне большую практику в количественном анализе. Понятно, я был при этом в курсе всех вычислений, так как должен был объяснить профессору ход рассчетов, но черновую работу с меня снимали и освобожденное время я мог тратить на изучение химии. Хотя это и было незаконно, но я полагаю, что это делывалось во всех высших учебных заведениях, что такая тайная специализация была полезна, так как уже в стенах учебного заведения давала возможность вырабатываться специалистам.

Я уже в Академии решил, что мне не надо особенно погружаться в тонкости математических проэктов, так как был уверен, что моя будущая деятельность будет базироваться на изучении химических процессов, как с теоретической, так и с практической точек зрения. Поэтому все предметы, связанные с химией, я старался постигнуть в полной мере и знакомился не только с пособиями, принятыми в Академии, но старался достать и другие сочинения по разным химико-техническим вопросам. Изучение технологии порохов и взрывчатых веществ, а равно теории их горения и взрывов было для меня очень интересной задачей; я вспоминаю, что сочинения Бертелло, Сарро и Виеля, Абеля и др. уже в то время были в моих руках, и я почерпнул из них очень много полезного.

Половина экзаменов была выполнена в мае, а другая в сентябре, после практических летних занятий. Эти последние на старшем классе состояли в работе главным образом на Охтенском Пороховом заводе и продолжались 6 недель. Работы было очень много, и мы должны были описать в общих чертах производства черного пороха и бездымного пороха, выделка которых была там начата. Кроме того, мы должны были изучить во всех деталях какую-нибудь отдельную операцию изготовления черного или бурого пороха, и описать ее с детальными чертежами. На мою долю пришлась очень трудная задача изучить прессование шоколадного пороха для дальнобойных 11 и 14дюймовых пушек; надо было также изучить и описать автоматическое действие прессов, работающих под большим давлением. Эту работу я выполнил блестяще и получил за нее не только высшую отметку, но еще и похвал., На взрывчатом заводе мы ознакомились с приготовлением различных капсюлей, с изготовлением гремучей ртути и т. п. Все эти работы представляли для меня огромный интерес и были мною выполнены с большой добросовестностью.