Жизнь одного химика. Том 1 - Страница 161

161

К началу 1916 года снабжение армии и страны различными химическими продуктами и добывание сырья для нужд химической промышленности находились в ведении целого ряда учреждений; не лишне будет их перечислить: наша комиссия по заготовке взрывчатых веществ, Комиссия У. С., Военно-Химический Комитет, Комитет Военно-Технической Помощи, Химический Отдел Центр. Воен.Пром. Комитета, Химический Отдел Земгора, Химические отделы Московского и других провинциальных Отделений Воен.Пром. Комитета, и, наконец, в Управлении Верховного Начальника Санитарной и Эвакуационной части находилась тоже отдельная часть, которая должна была ведать некоторыми химическими производствами. Таким образом, отдельных организаций существовало больше, чем достаточно, но никакого органа, который мог бы об’единить эти учреждения, помочь им в отыскании сырья и необходимых материалов и распределить последние сообразно потребностям, отвечающим данному моменту, создано не было. А потребность в нем была огромная. Большинство учреждений уже стало признавать нашу комиссию вследствие обширности возложенных на нее задач, за орган, которому должны быть приданы наиболее широкие функции по об’единению химической промышленности. Отдельные отрасли химической промышленности, часто тесно между собою связанные по характеру продуктов, необходимых для их производств, постоянно обращались в нашу комиссию со своими нуждами и с просьбой об’единить деятельность их заводов; так в конце 1915 г. под моим председательством был устроен с’езд представителей жировой промышленности для решения целого ряда вопросов, связанных с получением мыла, свечей и, в особенности, глицерина, — надобность вкотором для приготовления нитроглицерина, вследствие большого спроса на динамит для военных и горных работ, сильновозросла. Такое об’единение представителей различных видовхимической промышленности имело очень большое значениеи позволяло проконтролировать себестоимость изготовляемых продуктов и установить правильное снабжение работающих заводов необходимыми материалами. Тем не менее некоторыеважные химические вопросы решались и без ведома нашей комиссии, — и иногда безусловно к вреду для общего дела насаждения здоровой химической промышленности в нашем отечестве.

Кроме общих соображений о необходимости об’единения учреждений, работающих на химическую промышленность, возникло еще одно специальное обстоятельство, которое в начале 1916 года настоятельно требовало создания особого органа, который мог бы наиболее рациональным образом способствовать выполнению всех задач, поставленных химической промышленности обороной страны.

Я уже рассказал выше, в каком трагическом положении очутилась наша страна, когда немцы в мае 1915 года впервые пустили в ход ядовитые газы. Борьба против удушливых газов должна была заключаться в употреблении особых противогазовых повязок или масок, содержащих в себе такие вещества, которые могли бы поглощать эти ядовитые газы. Так как было известно, что немцы выпускают, главным образом, хлор, то первые предохранительные повязки состояли из марли, пропитанной раствором гипосульфита (серноватисто-натриевой соли). Но такие повязки были явно недостаточны; нужно было создать настоящий противогаз. К сожалению, дело с выработкой хорошего типа такого противогаза подвигалось очень медленно, и к осени 1915 года, кроме марлевых, пропитанных гипосульфитом, повязок, наша армия не имела никакого другого средства для борьбы с удушливыми газами. На наше счастье в течение остальной части 1915 года и зимы 1916 года немцы не выпускали ядовитых газов, и потому мы имели возможность столь продолжительное время сравнительно спокойно работать над созданием хорошего противогаза, подходящего для борьбы с различными ядовитыми газами. В особом отделе Управления Верховного Начальника, ведающем противогазами, не было энергичных и знающих людей, которые могли бы организовать это трудное дело и привлечь к работе людей, могущих осветить этот вопрос с различных сторон. Но отдельным лицам, которые взялись за эту работу по своей инициативе, удалось достичь весьма значительных результатов; в первую очередь здесь следует упомянуть работы проф. Н. Д. Зелинского, который уже осенью 1915 года предложил употреблять для поглощения хлора, фосгена и некоторых других газов активированный древесный уголь, употреблявшийся ранее для очистки спирта. Поверочные опыты, сделанные проф. А. Е. Фаворским в лаборатории Петроградского Университета, вполне подтвердили правильность достигнутых проф. Зелинским результатов, и, казалось, это предложение Зелинского надо использовать как можно скорее, — тем более, что в это же время инженер Кумант предложил и противогазовый аппарат, в котором можно было с удобством применить активированный уголь для поглощения газов.

К сожалению, как это часто бывало у нас, началась бесконечная волокита, которая сильно затормозила проведение в жизнь столь важного изобретения. С одной стороны, самолюбие лиц, работавших в отделе противогазов Верховного Начальника, не позволяло им откровенно признать, что не у них, а на стороне сделано это открытие; с другой стороны, авторы изобретения боялись потерять приоритет на него, и, вследствие этого, лишиться материальных и других выгод. Способ активации угля хранился в большом секрете, а так как винные склады и материалы находились в ведении Верховного Начальника, то отпуск угля для активирования не мог быть совершен без его согласия. Началась переписка, из которой стало ясно, что отдел противогазов сам решил использовать уголь для противогазов и потому мог только отчасти удовлетворить просьбу проф. Зелинского. Не считаясь с существованием противогаза Кумана-Зелинского, отдел противогазов Верховного Начальника стал вырабатывать свой тип, который получил название противогаза Горного Института: в коробку противогаза, кроме активированного угля, помещались еще натронная известь, производство которой в заводском масштабе у нас впервые было установлено в Петрограде на пивном заводе Дурдина, где собирались также и противогазы.

161